Картер Браун - Том 14. Убийство - завтра![ Любимые обречены на смерть. По доброте сердечной. Убийство - завтра! Плач по любимому негодяю]
— Это даже не смешно! — огрызнулся Дон.
— Почему бы нам всем не вернуться в постель? — спросила я. — Я промою тебе рану, Дон, а сон и аспирин будут самым лучшим лекарством.
— Теперь я слышал все! — благоговейно произнес мистер Лимбо. — Она даже умеет превращаться в «маленькую няньку»! Могу поспорить, что когда-то она была герлскаутом, ну и до сих пор хранит все свои значки.
— Говорю тебе, прекрати немедленно! — рявкнул Дон.
— Спокойнее, братец! — с издевкой ответил Карл. — Ты сейчас не в состоянии затевать новую драку, ну а я впредь буду осторожнее и не стану поворачиваться к твоей жене спиной.
— Почему мы не поднимемся наверх? — снова повысила я голос. — Или вы хотите, чтобы я простудилась в этой яме?
— Нет, конечно, — отозвался Карл, — но ведь кто-то ударил вашего мужа здесь, в подвале, и кто-то зажег эти свечи, так что нам нужно все хорошенько осмотреть.
— Вот и займитесь этим с мистером Лимбо, а я отведу Дона в комнату, — сказала я.
— Всего несколько секунд, — возразил Карл. — Кто знает, что мы сможем тут обнаружить? Может быть, новое завещание, которое полностью лишает Дона наследства.
Я начала медленно считать до десяти, решив, что, если он не двинется с места, я сама ударю его по голове, а мистер Лимбо сможет позднее выражать ему сочувствие.
Карл повел лучом по ближайшей стене. Там ничего примечательного не было, пока луч внезапно не замер: как раз в центре светового пятна находилась отвратительная рожа: лицо из черного дерева с раскосыми глазами и крючковатым носом. Губы были приоткрыты в безумной, дьявольской ухмылке, которая соответствовала свирепому выражению глаз с зелеными зрачками.
Я смутно услышала чей-то крик, но только после того, как Карл ткнул меня локтем под ребро, этот крик прекратился, и я сообразила, что вопила сама.
— Помолчите, Мэвис, — устало попросил Карл, — это же не живой человек.
— Так что, мне померещилось?
— Это маска, — пояснил он.
Луч скользнул дальше по стене и осветил еще одну маску. Теперь это было женское лицо, еще более отвратительное, чем первое. Колдунья с длинными засаленными космами, свисающими на плечи. Под злыми тонкими губами грушеобразный подбородок походил на опухоль.
— Видите, — сказал Карл, — еще одна.
— Я ничего больше не хочу видеть! — запротестовала я.
— Горят свечи… Маски… — пробормотал Карл. — А где же цепи?
Луч фонарика продолжал ощупывать стены. Мне невольно приходилось тоже смотреть. Мы увидели еще две маски. Остальное было затянуто паутиной.
Я немного успокоилась. Быть может, это все? Ничего страшного больше мы не увидим?
И снова луч внезапно остановился и запрыгал как бы в конвульсии, так быстро, что я ничего не могла рассмотреть.
— Что там, Карл?
— Цепи… — хрипло ответил он.
Когда луч замер, я снова вскрикнула. Толстенные ржавые цепи были прикреплены болтами к стене. Их было четыре, две приблизительно в пяти футах от пола и две на уровне пола. Две охватывали запястья, а две — лодыжки, без труда удерживая обмякшее тело.
Она была совершенно нагая, ее прекрасное тело казалось беломраморным в свете фонаря. Зато лицо являло собой кошмарный контраст: губы растянуты, наружу вывалился почерневший язык.
— Эдвина! — пронзительно закричал Дон.
— Задушена, — каким-то не своим голосом прошептал Карл. — Тебе действительно повезло, Дон. Ты отделался всего лишь головной болью…
Глава 6
В гостиной мы все сбились в кучу, но все же казалось, что мы все находимся далеко друг от друга.
Я сидела на кушетке рядом с Доном, на другой кушетке, напротив нас, устроились Ванда с Грегори Пейтоном. Фейбиан Дарк полулежал в кресле, уставившись в противоположную стену. Карл смешивал коктейли около бара, хотя никто не проявлял желания выпить. Разумеется, рядом с ним на стойке был мистер Лимбо.
Я пододвинулась к Дону и заметила, что он моргнул, когда мое плечо коснулось его руки.
— Как голова, Дон?
— Отвратительно, — ответил он, пытаясь улыбнуться, но у него не получилось. — Но, как сказал Карл, мне крупно повезло. Головная боль пустяк в сравнении с тем, что могло бы случиться.
Я зябко повела плечами.
— Не заставляй меня вспоминать об этом. Бедная женщина!
Я услышала, как офицер полиции громко протопал через холл.
— Как долго они намерены нас тут держать? — спросила я у Дона. — Мы уже торчим тут двадцать минут, и ни один из них не счел нужным хотя бы поздороваться. Ты не думаешь, что они про нас забыли?
Дон поморщился.
— Вряд ли. Насколько я понимаю, нас всех подозревают. Возможно, с их стороны это маневр. Чем дольше мы останемся здесь, тем сильнее будет нервничать убийца.
— Так ты считаешь, это дело рук одного из здесь сидящих? — спросила я.
— Не знаю. Признаться, мне даже не хочется об этом думать.
Мне под нос подсунули бокал, и я его машинально взяла.
— Один коктейль и скотч для тебя, братец.
— Благодарю, — с изысканной вежливостью ответил Дон, принимая бокал. — Как это ты можешь быть таким жизнерадостным?
— Все дело в Мэвис, — на полном серьезе ответил Карл. — Кто может, глядя на нее, чувствовать себя подавленным? Жизни радуйся живущий, братец!
— Ты вурдалак! — воскликнул Дон.
Когда распахнулась дверь, я услышала щелчок, обернулась и увидела, как в комнату кто-то быстро вошел. Человек был высокий и тощий, одетый в серый костюм, на голове темная шляпа. Он пересек помещение и подошел к бару, там остановился и медленно повернулся, чтобы увидеть всех собравшихся сразу.
— Мое имя Фром, — сказал он резко. — Вы все знаете, что погибла женщина, ее задушили. Вряд ли понадобится много времени, чтобы разыскать убийцу. Я намерен допрашивать вас по одному. Никто из вас не выйдет из этой комнаты без моего разрешения. Один из моих людей будет дежурить у двери. Если у вас имеется веская причина покинуть это помещение, сообщите ему, а он передаст мне.
Мне это показалось довольно глупым, ибо нам всем раньше или позднее понадобится сходить в одно местечко. Всем, кроме мистера Лимбо, конечно.
Лейтенант Фром посмотрел на Карла.
— В первую очередь я побеседую с вами, мистер Эбхарт, потому что вы первый сообщили нам об убийстве.
— Как вам угодно, лейтенант, — весело ответил Карл. Он одним глотком допил свой бокал, затем взял со стойки мистера Лимбо и сунул его себе под мышку.
Лейтенант оторопело смотрел на него.
— Зачем вы берете с собой эту куклу? — спросил он.
— Для того, чтобы одна кукла поговорила с другой, — огрызнулся мистер Лимбо. — Кроме того, я хочу уйти из этой комнаты. У меня на то имеется веское основание. Хотите узнать, какое именно? Я должен выйти, потому что мне надо…
— Ладно, — замахал руками Фром. У него даже побагровела шея. — Идемте!
Он пропустил вперед Карла с мистером Лимбо, затем захлопнул дверь.
Секунд на тридцать воцарилась тишина, затем Дон проворчал:
— Иногда я думаю, не следует ли Карла для его собственной пользы поместить в частную психиатрическую лечебницу?
Грегори Пейтон нетерпеливо наклонился вперед, за стеклами очков поблескивали его глаза.
— Не думаю, что дело обстоит так плохо, — сказал он. — Я все время наблюдаю за ним с того момента, как мы встретились за обедом. Он весьма болезненно отнесся к тому факту, что я психиатр. Вы обратили внимание на то, как нарочито груб он был со мной?
— Не он, а мистер Лимбо, — уточнила я.
— Весьма любопытно. — Грегори был просто в восторге.
— А?
— Причина и следствие, — сказал он. — Замечаете, вы уже начали воспринимать мистера Лимбо как человека. Более того, вы говорите о Карле и мистере Лимбо как о разных людях.
— Куда вы клоните? — холодно осведомился Дон. — Что Карл сумасшедший? Я сам только что заявил то же самое. Вовсе не нужно быть психиатром, чтобы в этом разобраться!
Пейтон так свирепо замотал головой, что у него наверняка повыпадало порядком и без того редких волос.
— Нет, — возразил он убежденно, — вы ошибаетесь. Вопрос о его безумии отпадает. Всего лишь дефицит личности, понимаете?
— Нет, — сказал Дон, — не понимаю.
Грегори снял очки и начал их яростно протирать носовым платком.
— Карл использует своего мистера Лимбо в — качестве костыля, ментального, естественно… Заметьте, в разговоре мистер Лимбо всегда груб, высокомерен, презрителен, Карл — никогда. Кукла высказывает истинные мысли владельца.
— Выходит, это Карл меня только что оскорбил? — возмутилась я.
— А я все-таки считаю его ненормальным, — упрямо настаивал Дон, — а все ваши домыслы ничего не меняют. Он обращается с этой куклой как с живым человеком. Убежден, что сам Карл верит в это, похоже что так!
